Много гор не бывает

Прежде, чем ехать за границу, нужно увидеть красоты родного края.

Ноябрь, щедрый на осадки, буквально не выпускал из города: за окном то снег с дождём, то метель. Несколько выходных кряду пришлось провести дома, за скучными хлопотами по хозяйству. Будто в будни их не хватает!
С каждым днём радужно-весёлые летние снимки уходили в небытие. Даже жёлтая хмурь полей выглядела позавчерашней. Просилось «на перо» другое – белоснежное, с лёгким морозцем. Посыпающее снежинками, брызжущее конфетти, оставляющее след в воздухе – я дышу, парю, живу…
Но подобрать нужную локацию, сидя дома, невозможно. И вдруг подумала: а почему бы не написать про Ирандык? Почему не отдать ему должное, ведь у подножия этого хребта вырос город, а вместе с ним – и я? Синея верхушками, он первым встречает нас на рассвете. За него уходит закатное солнце, и облака на небе ещё долго пестреют оттенками красного.
Но написать захотелось не про параметры (они здесь неважны), а про дружбу. Про дружбу с горами, которой было немало.

Ближе к Новому году часто вспоминаю историю своего незадавшегося знакомства с горными лыжами. А вспоминая – смеюсь. История и правда забавная.
Случилось всё 31 декабря 2010 года, когда на склоне горы Исмагил Ирандыкского хребта строительная компания «ПМК-Баймак» совместно с руководством Баймакского района открыла новую горнолыжную базу «Ирандык». У подножия горы подо льдом дремал Талкас – самое высокогорное озеро Башкирии и любимое место отдыха жителей Зауралья.
Для освещения события – по-новогоднему радостного – пригласили журналистов. К услугам отдыхающих на базе предлагались лыжи, сноуборды, тюбинги. До торжественного открытия оставался час, и мы, чтобы не скучать, а заодно испытать на себе все прелести зимнего отдыха, решили разок прокатиться с горы. Вот так сходу, по-взрослому, познакомиться со сноубордом никто не решился, бегать с «плюшками» показалось несерьёзным, так что остановились на лыжах. Дали их бесплатно. Мы с коллегой с трудом влезли в жёсткие горнолыжные ботинки с креплениями и, подхватив сами лыжи, бросились к бугельному подъёмнику.
Более осторожные товарищи остановились на ярусах пониже, я же зачем-то доехала до самого верха, отчаянно цепляясь за штангу (на руках потом остались синяки). Упорствовала я одна – на вершине больше никого не оказалось. Что ж… Казавшийся снизу пологим склон вдруг превратился в крутую трассу, и я вдруг вспомнила, что на лыжах с горы в последний раз каталась в школе. Но делать было нечего. Оттолкнувшись, я поехала по склону, сначала медленно, затем всё быстрее, в ушах засвистел ветер, и с криком «мама!» я сознательно упала в снег, лишь бы приглушить эту бешеную скорость. Отдышавшись, снова встала на лыжи, но метров через сто повторила свой трюк с падением. Время шло. Чертыхаясь, попробовала отстегнуть лыжи, но это дьявольское устройство не поддавалось, так что вставать и падать мне пришлось ещё много раз. Тем временем снизу раздались радостные крики, взвился фейерверк, приехали на санях Дед Мороз и Снегурочка, хлопнуло шампанское… А я всё никак не могла покинуть злосчастный склон, понимая, что то, ради чего я приехала, состоялось без меня.
Внизу незадачливую лыжницу встретили товарищи, и мы ещё долго смеялись над изобретённым мной способом «езды».
С возрастом понимаешь: страх исчезает сразу, лёгкое чувство стыда и досады улетучивается через пару дней. А вот тот задор и щемящее ожидание «нового счастья» запоминаются надолго. Теперь это одно из любимых новогодних воспоминаний.

База проработала недолго. О ней напоминают лишь столбы, выстроенные вдоль трасс. Что стало причиной закрытия, могу лишь предполагать. Может, не окупила себя, всё же Зауралье – далеко не столица мира. Нет здесь столько любителей горных лыж и сноубордов. А может, перепад высот не впечатлил – для профессионалов отметка в 111 метров может показаться недостаточной. В том же «Абзаково», к примеру, он составляет 320 метров. Как бы то ни было, превратить эти места в туристическую Мекку не получилось. Хребет Ирандык – место вообще не попсовое. Нет здесь вершин, о которых все знают, нет знаковых (в пределах республики) достопримечательностей. Но свои изюминки, свои маленькие секреты и «приветы из прошлого» хранит любое место на Земле. А уж такое древнее, как Ирандык, – подавно.
Взять соседнюю с горой Исмагил вершину – она больше похожа на холм и называется Кангилде («кан» – «кровь», «килде» – «пришёл»). Вот почему: в 1736-1740 годах после подавления восстания генерал Урусов собрал весь народ и казнил пленных башкирских воинов. Вода в ручье, которая текла с горы к озеру Талкас, стала красной от крови. Батыры похоронены в поле, там же установлен памятный камень с надписью о тех исторических событиях. На нём выбито: «Здесь 8-17 июля 1737 года по приказу генерала Урусова казнили башкирских воинов, которые сражались за свободу. А 5332 пленных, в том числе детей и женщин, отправили в Оренбург».
Пожалуй, самые интересные ирандыкские места вокруг Талкаса и сосредоточены. По ту сторону гор – известный водопад Гадельша, самый высокий в Башкирии. Не приехать сюда по весне – значит, пропустить её приход. Правда, дорога оставляет желать лучшего, но любопытству это не преграда: с каждым годом туристов здесь всё больше.
Возвышается над озером вторая самая высокая вершина Ирандыка – гора Караташмас (987 метров; кстати, по высоте она равна высшей точке хребта – горе Кузгунташ). У её подножия мы провели три дня в палатках, отметив таким образом окончание девяти классов. С нами не было ни родителей, ни других сопровождающих, кроме классной руководительницы, впитавшей туристическую романтику ещё в юности. И как она не побоялась? Свой первый рассвет тем июньским утром мы решили встретить на вершине Караташмаса, но солнце нас опередило, выкатившись из-за горизонта чуть раньше, чем мы преодолели последние метры. Многое забылось, а вот тот поход – помню.
Рядом с озером находятся два детских лагеря, сибайский и баймакский. Второй продолжает действовать, первый перепрофилировался в базу отдыха. А жаль – заполучить сюда путёвку в наши годы хотел каждый. И хотя мы, воспитанники спортшколы, приезжали сюда не отдыхать, как другие «нормальные» дети, а тренироваться, всё равно было здорово. Мы бегали по пояс в воде и бежали почти на месте, преодолевая сопротивление, плавали на угнанной (на время) лодке, а по вечерам, вечно голодные, просили на кухне буханку хлеба и ели её, разламывая на куски. Больше везло тем, кому попадалась корочка. Благословенные времена, когда калорий тратилось столько, сколько не съедалось даже с учётом хлеба на ночь.
Хотя жителям республики больше известен санаторий, который тоже называется «Талкас». Позади него в гору ведут триста ступеней, подняться по которым может каждый, так как склон горы довольно пологий. К тому же здесь стоят скамейки, а высокие фонари зимой выглядят очень поэтично – будто меховые шапки надевают. На верхушке Горы Желаний (ох, и любим мы мечтать!) сложены кучи камней. Когда-то они назывались «караскы» – от слова «карау», что значит «смотреть», «наблюдать», «охранять». Стражники, иными словами. В этой традиции – башкирский отголосок культа гор, о котором сама я узнала недавно. Но даже не зная – верила, что горы надо почитать.
Положив свой камень сверху, загадала: пусть гор в моей жизни будет больше!

Альбина БАЙГИЛЬДИНА,
корреспондент, фото автора.