Юлия Доренко: «У Сергея не было маски. Он и в жизни был таким, как в эфире»

Его протяжное: «Здрррррравствуй, великий город!» в радиоэфире для многих было главным началом дня.

Ушел он из из жизни стремительно, 9 мая на полной скорости мчась по Москве на своем любимом мотоцикле «Триумф»... Накануне этого юбилея журналист «КП» встретился с женой Сергея - Юлией, чтобы вспоминать, каким был Доренко, не только в эфире, но и в жизни.

Разговор получился женским: эмоциональным, полным слез.

«ЛЕЖАЛ КАК ЖИВОЙ, БУД-ТО СПАЛ»»

Юля Доренко - маленькая, худенькая, такая девочка-подросток. Она смотрела на меня из-под очков глазами полными боли. Какая-то беззащитная, с дрожащим голосом. Я не знаю, сколько она льет слез наедине с собой. Кажется не мало.

- Меня до сих пор оглушает это понимание, что Сергея нет. По фотографиям не очень видно, а когда смотришь видео, и он хохочет, говорит что-то смешное, ты тоже вместе с ним смеешься. Потому что это невозможно – не смеяться, глядя на него. Он полон жизни, энергии. Как такое может быть, что его нет? Удивительно, полгода прошло, а меня это поражает до сих пор. Не могу поверить в его смерть. Изо дня в день мы вспоминаем о нем с ребятами с работы, какие-то смешные истории, его причуды…

В тот день он ехал домой от друга и пропал со связи. Я смотрела по навигатору - уже давно должен быть дома. Но его не было, телефон не отвечал. Я позвонила в редакцию первым делом, попросила проверить сводки ДТП с мотоциклами. Потом раздался первый звонок, что в ДТП попал. Но главное, непонятен был итог, жив или нет. Снова позвонили, сказали что все, умер на месте. Было состояние шока. И не понятно, что делать? Куда ехать? Мне говорят: приезжайте утром в морг (Доренко умер около 19:00 — ред.) А мне-то что вот просто сидеть дома, ждать утра, лечь спать? Госорганы работают как машина, она просто переезжает, а у тебя жизнь разрушена, ты потерял близкого. Я хотела увидеть его. Убедиться… Но когда увидела, все равно не поверила. Сергей не сильно пострадал физически, мотоцикл просто завалился на бок… Он лежал как живой, с таким умиротворенным лицом, будто спал.

- Ваши жизни были переплетены — вместе и на работе, и дома...

- Мы не то что в одно место ходили на работу, жили одним и тем же. 10 с половиной лет я каждый день слушала Доренко. Сопереживала, участвовала. Его работа была и моей. Не было такого, что Сергей приходил домой и – все, заканчивалась работа, начинались домашние дела. Мы все обсуждали. Когда Сергея не стало, я знала, что не смогу дальше работать на «Говорит Москва». Это абсолютно невозможно. И многие ушли, потому что без него - не то.

- Какой он был дома с семьей?

- Такой же. У него не было маски. Это он и был. Просто понятно, что как-то себе подогревал в эфире, настраивал. Он же готовился, хотел провокации.

- Мне казалось, что он настолько вживается в роль порой.

- Да. Он просто хотел вызвать реакцию, интерес, и искал разные способы. Не хотел быть скучным. Ему надо было, чтобы вокруг все бурлило. И дома он оставался таким же. Конечно, немножко обороты сбавлял. Но все равно это был тот же человек. И эти экспромты, шутки, это постоянное «давай, давай». Энергия.

«ОН ХОТЕЛ ВЕЧНОГО ПРАЗДНИКА. КАКИЕ БОЛЬНИЦЫ?»

- Какие у него были планы?

- Сергей постоянно искал новые формы. Студию прямо накануне оборудовали дополнительными камерами. Мы хотели после эфиров делать нарезки с самыми интересными моментами. Он готовился, опять взялся худеть. Похудеть – это бесконечная история. Постоянные эксперименты над собой. Диеты были всегда. Но ему тяжело было просто ограничивать себя в еде. Долго продержаться он не мог. Бывало все, решено, с понедельника правильное питание. А вечером приходит домой: «Оношко (соведущая эфира с Доренко, - ред,) ела сало с хлебом, и я съел. А потом еще пиццу принесли. Ну раз уж сегодня диеты не получилось, то мне уже можно все. Вот завтра начну...»

- Вы знали, что у него аневризма (что и стало причиной смерти, - ред).

- Да.

- Сергей понимал, что сердце может остановиться буквально в любую секунду?

- Он произносил это не раз, что может в любой момент умереть и никто не успеет приехать. Прекрасно знал…

- И ничего не поменял в жизни с этим осознанием?

- Он не придавал значения, почему-то не боялся. При этом часто рассказывал историю, как его дед Филипп в 40 лет упал с велосипеда и так испугался смерти, что тут же бросил пить, курить и прожил до 94 лет. «Видишь, он испугался и смог изменить образ жизни». Я ему: «А у тебя диагноз, лишний вес. Почему не боишься?». Отвечал: да, ты права, надо все менять, худеть, ходить по врачам. И реально собирался ... ровно три часа. А потом бежал дальше. Сколько раз я записывала его в поликлинику. Он все приемы отменял. Конечно, я думала, что надо было силой его туда тащить. Но понимала, это просто невозможно. Это было его желание - так жить, его выбор. Он хотел получать удовольствия, не хотел пресной жизни. И не смог бы он стать дедом Филиппом, который от всего отказался. Любовь, вечный праздник, мотоциклы. Какие тут больницы? Он зиму-то еле переживал. Тоска, небо серое... И на мотоцикле не поедешь. Он иногда приезжал в Подмосковье в свой гараж. Заводил мотоциклы, слушал их, трогал. Скоро весна! Это человек, который хотел быть счастливым каждую секунду. И он им был.

«ПОСТАВЬ МОЙ ПРАХ НА ПОЛОЧКУ»

- Но ты говорила, что вы обсуждали его похороны…

- Да, но все в шутку как-то. Вообще эта тема кладбищенская - поминки, похороны — коробила его, он ее высмеивал. «А ты еще на полочку поставь мой прах, чтобы я все время был рядом». Кстати, прах его отца у нас стоял года два на полочке. Сергей приходил домой и разговаривал с ним, благовония зажигал.

- И ты поставила?

- Не буду говорить… Но я исполнила главное его желание — быть развеянным на горе Митридат, в Крыму, в Керчи. Это он не только мне, но и маме своей накануне смерти говорил, когда приезжал к ней за фотографией деда, погибшего в войну в Уманском котле. Тело его так и не нашли. И он сказал: «А нас с тобой, мама, развеют на горе Митридат». Он хотел смешаться с морем, раствориться в пространстве. Его эта мысль, видимо, успокаивала, что он будет везде. И я выполнила это. Мы с детьми поехал в Керч, поднялись на Митридат рано утром и развеяли прах.

Часть праха Доренко захоронена на аллее журналистов в Москве.

- Шутили, что Доренко не явился на собственные поминки...

- Да, он бы оценил. И, конечно, что-нибудь острое и ироничное ответил точно.

- Песня на прощании с ним тоже была не траурная, это многие отметили тогда…

- Да. А как-то мы слушали с ним дуэт Simon & Garfunkel и композиция «Bridge Over Troubled Water» нам очень понравилась. Стали прислушиваться к словам, а там о том, что, «когда ты будешь одна, я буду рядом». И Сергей сказал: «Под эту музыку меня и похоронишь. Это я буду петь тебе». У меня слезы, у него слезы… Под нее я с ним и прощалась.

- Слушаешь ее и сейчас?

- Слушала в мае часто. Сейчас не могу. А еще он говорил: «На мои похороны никого не зови. Сделай это одна, ладно?». Я, честно, думала даже выполнить его просьбу, но тогда люди бы точно подумали, что я сошла с ума. Мало того, что заявления на меня эти писали ( об отравлении - ред), так еще я бы никого на похороны не пустила.

- Заявления писали его старшие дети?

- Да. Но честно говоря, их обвинения меня не удивили ни капли. Ведь все эти разговоры были еще в 2011 году. Сергею хохотал над этим. Крутил у виска: что за бред? Не принимал это всерьез. Я тоже.

- Сейчас у вас как? Отношения наладились?

- Нет. Никогда никаких точек с ними найдено не будет.

- Еще, наверное, наследственные дела теперь?

- Я не хочу рассказывать подробно. Суды уже идут. Все началось. Давайте не будем об этом.

«СТРАННО, НО НА ЭТОТ ГОД У НЕГО НЕ БЫЛО ПЛАНОВ. НИКАКИХ...»

- Давай про твой инстраграм, куда ты выложила столько откровений. Каки-то личные, даже интимные моменты...

- Это была необходимость. Каждый ведь по-своему переживает горе. Кто-то замыкается, а мне хотелось вспоминать. Как будто боялась забыть или упустить что-то трогательное, фразы его эти... Надо было все запомнить. Чтобы он остался здесь. И людям оказалось это важно - немножко продлить ощущение, что Сергей еще с ними. Но сейчас я перестала писать, тяжело.

Это раньше, когда он был со мной, не надо было никому ничего доказывать, делать что-то свое, писать в инстаграм. Да и профессиональных, журналистских амбиций у меня никаких не было. Потому что рядом со мной была глыба, был умнейший, талантливейший человек, с которым было очень интересно, которым я восхищалась, которого я слушала. И его деятельность, работа, творчество были и моим творчеством.

- Чем сейчас занимаешься?

- У нас два телеграмм-канала. «Расстрига» и «Подъем». Последний уже стал сетевым изданием, зарегистрирован как СМИ. В день рождения выпустим небольшой фильм о Сергее. Но вот удивительно, очень мало осталось с ним видео. Хотя он работал много лет на ТВ.

- Друзья рядом?

- Конечно. Просто из-за того, что мы с Сергеем постоянно были вместе, никто не поможет побороть мое одиночество. Ведь несмотря на всю эту взбалмошность и подростковое «на своей волне», он был очень надежным. На него можно было опереться, как на настоящего мужчину. Сейчас нет этого ощущения защиты… Посоветоваться не с кем, спросить, как правильно поступить... я уже полностью сама себе предоставлена. Я осталась одна с детьми.

- Кто рядом с тобой?

- Я одна. У всех свои дела, это нормально. Но два раза в день мы обязательно созваниваемся с мамой Сергея.

- Как думаешь, как бы он отмечал свой юбилей?

- Наверное никак. Накануне дней рождений, недели за две, у него всегда случалась легкая депрессия. А потом, после 18 октября, когда напряжение спадало, мы могли уже и отметить. Обычно уезжали куда-нибудь. Странно, но в этом году даже поездок никаких не планировали. Вообще ничего не планировали.

Умер Сергей Доренко. Скончался Сергей Доренко. Журналист умер после падения со своего любимого мотоцикла

ИСТОЧНИК KP.RU

Еще больше материалов по теме: «Сергей Доренко: досье KP.RU»